рядами, и парень, желая узнать, куда же они его приведут, последовал за ними. Но заглянув в проход, он тут же отпрянул назад… Сердце Генри бешено заколотилось: там, в глубине библиотеки, он заметил электрический свет, хотя до этого момента был уверен, что не встретит тут ни души, а хозяин следов, кому бы они не принадлежали, даже если и был тут недавно, то вряд ли бы остался на ночь в библиотеке. Но, быть может, Генри померещилось и это просто его воображение решило сыграть с ним злую шутку? Чтобы выяснить это, он наполовину выглянул из-за стеллажа. И правда, там, вдалеке, виднелся ореол света, а на его фоне несколько непонятных силуэтов.

«Что это может быть?» — спросил себя Генри, будучи уверенным, что видит именно неживые предметы, так как силуэты были бездвижны и абсолютно не походили на человеческие фигуры или, по крайней мере, гремлинов.

Подталкиваемый любопытством Генри пожелал выяснить, что же он видит на самом деле, да и почему там горит свет. Поэтому прежде чем зайти в проход меж рядами, он выключил фонарик и спрятал коммуникатор в карман, дабы оставаться под прикрытием темноты. Бесшумно ступая мимо книжных полок, Генри становился всё ближе и ближе к освещённому месту, и постепенно загадочные силуэты обрели формы стопок книг, громоздящихся прямо на полу, и спинку кресла-качалки. Свет же исходил от настольной лампы на письменном столе. Генри сделал ещё несколько шагов и понял, что попал в некое подобие комнаты приблизительно десять на десять метров, только роль стен здесь выполняли книжные шкафы. Никак иначе тут находится центр библиотеки.

Вдруг в царящей вокруг тишине до слуха Генри донеслось не то присвистывание, не то лёгкое сопение, причём звук исходил от кресла-качалки. Тогда он осторожно заглянул сбоку в кресло и увидел там спящую старуху в очках с настолько толстыми линзами, что можно было подумать, в оправу очков вставлены донышки из-под бутылок шампанского. Судя по раскрытой книге, лежащей на клетчатом пледе, укрывающего её ноги, она уснула за чтением. Её голова была откинута назад, а из широко раскрытого рта стекала скопившаяся слюна и капала с подбородка на зелёную ночную сорочку. На вскидку Генри дал бы старухе лет сто, никак не меньше: глубоко впавшие глазные яблоки, иссохшая, скукоженная, покрытая сетью глубоких морщин и бурых пятен кожа, выпавшие брови и ресницы, залысины на голове и засаленные пряди седых волос — всё указывало на глубокую старость, а отвратительный запах чеснока и протухшей рыбы ещё и на то, что последний раз она принимала душ, наверное, на заре времён.

«Кто же она такая?» — подумал Генри. Он сделал шаг назад и случайно задел край стола, на котором стоял ночной стакан для вставных челюстей. Стакан опрокинулся и из него выплеснулась застоявшаяся грязная вода с керамическими зубами, а через мгновение с характерным «дзынь» он разбился о пол.

Генри поморщившись, посмотрел под ноги на осколки и вставные челюсти и ему стало неловко за свою неуклюжесть. Но ещё большую неловкость он ощутил, когда вновь взглянул на старуху: та, широко раскрыв веки, таращилась на него.

Генри застыл на месте, словно каменное изваяние. Ему казалось, старуха смотрит на него осуждающим взглядом, но когда она причмокнула потрескавшимися губами, парень сообразил, что нужно сделать. Он немедленно, хоть и с долей отвращения, поднял с пола вставные челюсти и со словами «Это, по-видимому, ваше» протянул их старухе. Вставив в рот зубы, она сняла очки и хорошенько протёрла ночной сорочкой, а водрузив их обратно на переносицу, воскликнула, на сколько это позволял её хриплый голос:

— О, зло всего мира! Скажите мне, что это не сон! Ты… Ты ведь живой, настоящий? Да?

— Д-да, — произнёс Генри ошарашенный таким странным вопросом.

— Это же чудесно! Просто чудесно! — продолжила радоваться старуха. — Не могу поверить своим глазам! Первый студент за последние одиннадцать лет зашёл в мою библиотеку. В мою библиотеку! Ведь ты — студент? — немного засомневавшись, спросила она парня, но тут же сама себе ответила: — Конечно, он — студент, Батильда, да ещё и с факультета злодеев — неужели ты сразу этого не приметила по его чёрно-золотому плащу. А это значит…

Старуха резко замолчала. Она сбросила с себя клетчатый плед с недочитанной книжкой и, качнувшись в кресле вперёд, встала на ноги. Глядя на тучную фигуру старухи, Генри подумал, что та сейчас рухнет обратно в кресло, но к его удивлению она не по-старчески шустро зашлёпала в домашних тапочках к ближайшему книжному стеллажу.

— Это значит, тебе нужны книги, — договорила она, проводя пальцами по пыльным корешкам. — Что тебя интересует? Я подберу для тебя всё, что угодно, даже регистрировать не буду. Вот! Хочешь почитать «От мелкой пакости до тотального разрушения в три шага» за авторством Мэри Блэкфилд? — Старуха достала с полки небольшой томик.

— Я… Мне не… — замямлил Генри.

Но она не дала возможности что-либо сказать ему, а сняла с полки вторую книгу и начала вертеть ею у него перед носом.

— А может, тебе понравится «Как заставить страдать человечество» Алана Бёрна? Кстати, на каком курсе учишься?

— Первом. Поймите…

— Хм… — Старуха поставила книги обратно и достала третью, самую толстую. — Тогда возьми эту — «Первые шаги по скользкой дорожке» Говарда Брауна. Но если…

— Дайте же мне сказать! — раздражённо выкрикнул Генри на всю библиотеку так, что у бедной женщины выпала книга из рук. — Мне не нужны книги. Я тут не из-за них.

— Нет?

— Нет.

Старуха печально опустила голову и, пройдя к креслу, опустилась в него. Обида и разочарование завладели её умом.

— Поймите, я оказался здесь совершенно случайно. Лифт застрял на четырнадцатом этаже и не сдвигается с места.

— Чёртовы современные студенты, — злобно пробурчала старуха, сделав вид будто не услышала Генри. — Конечно, зачем им бумажные книги! Ведь все они теперь умещаются в коммуникаторе. А значит, незачем посещать библиотеку Батильды Блум. Эх, вернуться бы лет так на тридцать назад, когда её посещали хотя бы полсотни учащихся. — Она мечтательно вздохнула. — А что теперь! Теперь никому кроме меня и Артура не нужны настоящие книги.

— Артура? — удивился Генри, услышав знакомое имя. — Уж не про нынешнего ли смотрителя университета вы говорите?

— А тебе-то какое дело? — огрызнулась старуха и тут же добавила: — Ну да, про него.

— И что, он единственный, кто до сих пор посещает это место?

— Скажи мне, почему я должна отвечать тебе? Я, может, вообще не желаю разговаривать с тобой… С чего мне вдруг оказывать тебе такую услугу. Целых одиннадцать лет ни